Ушедшее — живущее - Борис Степанович Рябинин
В заключение чудесный парень, поразивший всех своими стихами. Приятнее всего, что он продолжает свою учебу по специальности, хотя уже теперь может «встать в ряды». Такие неожиданные явления тоже полезны, так как они мобилизуют на борьбу за качество, напоминают, что на литературном поле могут скоро появиться новые люди, которые уже брали культуру не рывками, а систематически и не в том количестве, какое досталось предыдущим поколениям. Может быть, они даже не скажут резкого слова: «слезай временные, — прошло ваше время», а просто будут один за другим выкладывать на издательский стол ту литературу, о которой давно скучает читатель. Всякому, кто в настоящее время занимается литературой, это полезно напомнить, как и то, Что литературные поколения в прошлом столетии считались по десятилетиям. Отсюда для энергичных людей один вывод — налегать не на количество и переиздания, которые могут быть вредны, а на качество, которое уже само приведет переиздания.
Словом, подумай, а я на этом кончу.
Впрочем, еще два совета.
У тебя в рассказах почти вовсе нет или очень редки «играющие слова», и это, на мой взгляд, не вполне понятно. Не все же время ты вращаешься в кругу себе подобных интеллигентов, где ценное слово только в анекдоте, и то в большой части фривольном. Или ты не привык ни при чтении, ни при разговоре следить за словом. У тебя даже как-то нет «ребячьих слов», хотя встречи ведь бывают, и нередко. Конечно, тут надо не переборщить, не дойти до того самого «слабо», которое т. Перцов справедливо назвал жаргонным.
И еще. С каждой написанной страницы перед тем, как ее сдавать для перепечатки, надо выжать не меньше двух-трех строк. Все лишние слова, все «не стреляющие ружья» и «попутные рассуждения» выбрасывай самым безжалостным образом.
Не обижайся на учительный тон письма. Делаю это, как уж говорил, только потому, что хочу в меру своих сил и разумения помочь напористому человеку выйти с боковых дорожек журнального творчества на большую дорогу литературы».
Спасибо, милый Павел Петрович!
«ОН БЫЛ НАШ УЧИТЕЛЬ»
Наверное, самое увлекательное и волнующее, таящее наибольшие неожиданности — открывать человека. Вот так я открывал для себя Бажова, нет, не всемирно признанного сказочника, певца рабочего Урала, автора «Малахитовой шкатулки», а того Бажова, который предшествовал писателю. Конечно, кое-что о том, другом, Бажове я знал раньше, но как-то осязаемо, по-настоящему понять и прочувствовать это, понять не только умом, но и сердцем, вызвав чувство родства, помогли мне старики колхозники, жители далекого сибирского села Бергуль. А для них, наоборот, открытием явился писатель Бажов. Они знали учителя…
…Село Бергуль — одно из старых и, бесспорно, приметных поселений нынешней Новосибирской области. Я добрался до него: от Новосибирска самолетом до села Северного (около четырехсот километров), затем машиной еще сорок километров, все прямо на север; есть и другой путь — по железной дороге до Барабинска, а оттуда автобусом или попутной легковушкой.
За столом в одном из классов Бергульской школы — почетные бергульцы старшего поколения: Елизавета Константиновна Хохлова, Устинья Андреевна Хохлова, Алимпий Федорович Егоров, Тит Галактионович Гнутов. Мужчины пришли с наградами, полученными за войну. У Егорова, бывшего заместителя председателя колхоза, полная грудь медалей. Разговор о Бажове: что они помнят о нем?
Начинает Елизавета Константиновна Хохлова. Для своих лет она еще совсем молода, в карих глазах постоянно горит огонек жизнелюбия, речь быстрая, по-народному красочная, с меткими колоритными словечками, слушать — удовольствие.
Здесь же Галина Дмитриевна Багрова, учительница словесности и родной литературы из села Северного — районного центра. Вот уже более десяти лет Галина Дмитриевна руководит краеведческим школьным кружком, сама организовала его в 1969 году, заразив ребят духом поиска, углубленного изучения родного края, его истории, и так они «вышли на Бажова» — появились б а ж а т а; так стали называть ребят-кружковцев, занятых исследованием всего, что связано с пребыванием в этих местах Бажова. В школьном музее выделили специальный раздел, посвященный Бажову: книги, фотографии, вырезки из газет и журналов, письма лично знавших Бажова. В 1974 году в Северном открыли Музей боевой и трудовой славы; целый раздел посвящен П. П. Бажову.
В Бергульской восьмилетней школе бажовский уголок появился чуть раньше — в 1968 году. В Бергуле руководство этой работой взяла в свои руки Зинаида Васильевна Голубцова, преподавательница истории.
О школьных музеях в селах Бергуль и Северное, посвященных Бажову, стало известно на Урале, это навело на след, — вот почему я здесь.
В июне 1968 года через местную районную газету «За дело Ленина» была объявлена литературно-краеведческая викторина, посвященная жизни и творчеству П. П. Бажова. Ответы на нее прислали не только школьники, подростки, но и взрослые — колхозники, представители сельской интеллигенции. Разумеется, самыми активными показали себя бажата…
В возрасте нынешних бажат были мои собеседники в то время, когда в их краях появился… Павел Петрович Кирибаев. Учитель.
— В половине зимы он появился, — начинает Елизавета Константиновна Хохлова. — В папахе, роста небольшого, глаза умные, ласковые. Мне тогда восемь лет было, только в школу пошла. Да школы-то еще не было, при нем ее начинали. Зима студеная была. До Бергуля трое суток ехал, испростыл весь. Вощик-то ему тулуп свой дал. Да он, видно, еще раньше простуженный был. А дорога долгая, трое суток от Барабинска ехал… не то что теперь. Когда? Да в девятнадцатом году, в начале. Папа привел: «Будет вучитель». Худенький, в шинели, в очках, кашляет натужно. Душа переворачивается смотреть. Невеселый был. Приехал из Каинска, нынешнего Куйбышева, значит. Сам выбрал самый отдаленный пункт. Баню истопили. Позвали брата Андрея. Самогонки дали. Парили до того, что чувства лишился. Вытащили на снег, тут очнулся, в себя пришел. Снова парили. Лечили по-сибирски. У нас завсегда так простуду выгоняют. Поправился. Меньше кашлять стал. Потом вроде и вовсе повеселел…
Много позднее станет известно, что до Бергуля он, когда сошел с поезда в Барабинске, остановился в деревне Мошниной, у Авдотьи Казаихи; сын у нее сидел в тюрьме, был против белогвардейцев, — они поняли друг друга. Жил там некоторое время, тоже лечился — замучил кашель!
Рассказ Елизаветы Константиновны Хохловой продолжает Алимпий Федорович Егоров:
— Обрадовал отец, пришел со схода граждан.
